Новость о смерти генерала Войцеха Ярузельского расстроила всех поляков, хотя и по разным причинам. Одни искренне или не очень скорбят о том, что ушел из жизни один из самых ярких героев новейшей истории Польши, человек, который в начале 80-х сумел спасти хотя бы остатки польского суверенитета, а потом обеспечил плавный и бескровный переход страны к демократии. Другие расстроятся скорее не из-за самой смерти генерала, а из-за того, что она была естественной. Им бы очень хотелось, чтобы кровавого палача, кремлевского лакея и душителя польской свободы Ярузельского судили по всей строгости и повесили на воротах гданьской судоверфи. Но теперь старика уже не достать, вчера он скончался в варшавской больнице. Ему было 90 лет.

Злодей № 1

Со времен распада соцлагеря и ухода Ярузельского на пенсию прошло без малого 25 лет, и связанные с ним эмоции могли бы уже и поутихнуть. Но нет, он по-прежнему остается одним из самых ненавидимых правителей Польши, и в социологических опросах стабильно занимает первые места среди антигероев польской истории.

Хотя правил Ярузельский всего-то 9 лет, с 1981 по 1990 год – сущие пустяки по меркам соцлагеря, где и 30 лет у власти было обычным делом. И эти 9 лет были далеко не самыми суровыми в новейшей истории Польши. Но удивительным образом в сознании многих поляков именно генерал Ярузельский воспринимается как главный виновник вообще всех преступлений советской власти. Ладно еще военное положение 80-х, к которому Ярузельский действительно имел самое прямое отношение, но на него вешают и разгоны демонстраций в 70-х, и антисемитские чистки 60-х, и даже сталинские репрессии начала 50-х и сам приход коммунистов к власти, хотя в те далекие времена будущий всемогущий генерал служил простым офицером, и явно был безнадежно далек от центров принятия решений.

У националистической части польского общества много причин люто ненавидеть Ярузельского. Некоторые из них более чем уважительные. Введенное генералом в декабре 1981 года военное положение действительно было очень жесткой мерой: были погибшие, многие из ныне действующих польских политиков успели в те годы как следует посидеть в тюрьме. Но это все равно не главное. Польские националисты ненавидят Ярузельского прежде всего за то, что он одним своим существованием ставит под сомнение их концепцию «советской оккупации».

По их националистической мифологии с окончания Второй мировой войны и до самого распада соцлагеря Польша была насильно оккупирована Советским Союзом, жизнь в стране из-за этого было совершенно отвратительная, и естественно, ни один приличный поляк не мог сотрудничать с оккупационным советским режимом. Сотрудничали только конченные подлецы и негодяи, которые не заслуживают ничего, кроме жесточайшей люстрации. А Ярузельский как бывший генсек, силовик и автор военного положения, соответственно, главный подлец и негодяй. И чем меньше генерал соответствует такому описанию, тем активнее на него надо вешать все гадости, какие только возможно, а то вдруг у кого-нибудь закрадутся сомнения в националистической версии польской истории.

Сибирь-Берлин-Варшава

И тем не менее, сомнения все равно закрадываются, потому что достаточно самого беглого знакомства с биографией Ярузельского или просто пары минут из любого его интервью, чтобы заметить, что звание «генерал» подходит ему, как никому другому, что это удивительная и незаурядная личность, масштабы которой особенно поражают, на фоне блеклых и скучных партфункционеров, которые руководили другими государствами соцлагеря.

Войцех Ярузельский – из семьи польской шляхты, и это благородство, эту аристократическую сдержанность и чувство собственного достоинства из него не смогла выбить ни служба в советской армии, ни партийная работа, ни ссылка на Алтай, куда в 1941 году его вместе с родителями отправила из Польши советская власть. Его отец попал в ГУЛАГ и умер в 1942 году, но это не помешало Войцеху Ярузельскому вступить в просоветские польские части, которые тогда формировались в СССР. Его обостренное чувство долга требовало от него, чтобы он активно участвовал в освобождении Польши от нацистской оккупации, и если для этого нужно вступить в подконтрольные русским части, значит надо вступать и честно выполнять данную присягу, что Ярузельский и сделал, дойдя с советской армией до самого Берлина.

Гипертрофирванная ответственность и аккуратность сочетались у Ярузельского с выдающимися интеллектуальными способностями, поэтому он стал быстро расти в званиях, и уже к началу 60-х стал одним из самых влиятельных людей в силовых структурах коммунистической Польши. Естественно, в советской системе просто так карьеру не сделаешь, и Ярузельскому неизбежно приходилось принимать участие во многих не самых достойных мероприятиях, типа антисемитских чисток в польской армии в середине 60-х. Сейчас невозможно сказать, в какой степени там сочетались искренняя вера в коммунистическую идеологию, карьеризм и принуждение, но виноват он здесь не больше, чем сотни, если не тысячи, других партийных функционеров, делавших карьеру по всему тогдашнему соцлагерю.

В любом случае, главным преступлением Ярузельского считаются не чистки, а военное положение, которое он ввел в Польше 13 декабря 1981 года, жестко подавив массовые протесты «Солидарности». Если не считать конфликта с Тито, то за все годы существования соцлагеря это был самый серьезный вызов господству Кремля в Восточной Европе, но поляк Ярузельский задушил этот вызов руками самих же поляков, за что ему теперь полагается вечное проклятие.

Без чешских фотоаппаратов

Сотни польских историков потратили годы на то, чтобы с помощью миллиона выписок из самых разных архивов доказать, что в 1981 году Кремль не собирался вводить танки в Польшу, поэтому оправдания Ярузельского, что таким образом он спас страну от советской интервенции, ничего не стоят. Но это хорошо так рассуждать из далекого XXI века, почитывая архивы в благополучной демократической Польше. А Ярузельский был вынужден принимать решения в совсем других обстоятельствах: тогдашнее польское руководство давно потеряло контроль над ситуацией, в стране творилось черт знает что, из Москвы требовали навести порядок. Кто-то должен был взять на себя ответственность, замараться, но разрулить ситуацию – этим человеком оказался генерал Ярузельский. Обостренное чувство долга опять не позволило ему остаться в стороне.

Сейчас можно сколько угодно копаться в архивах и уверять, что Москва танки вводить не собиралась. 13 декабря не собиралась, а 14 – взяла бы и собралась. Всего за два года до этого Кремль тоже вроде как очень не хотел влезать в Афганистан, но ничего, влез через не хочу. Ярузельский, который всю жизнь проработал в советских силовых структурах, который сам руководил вводом польских войск в Чехословакию в 1968 году, прекрасно понимал логику кремлевских решений и знал, что никакие другие способы, кроме танков, им в принципе неизвестны. А еще он знал, что поляки – это не чехи, и они не будут встречать русские войска с фотоаппаратами. Поэтому бойня может получиться такая, что любое военное положение покажется ерундой.

Ярузельский решил, что лучше навести порядок малой кровью и самостоятельно. Как показали дальнейшие события, решил абсолютно правильно, потому что всего через несколько лет соцлагерь распался сам, бескровно и ненасильственно. И эту бескровность во многом обеспечил все тот же генерал Ярузельский, которой в начале 1989 года согласился на Круглый стол с оппозицией, согласился сначала на полу-демократические, а потом и на демократические выборы, и в конце 1990 года спокойно подал в отставку, передав власть новому, демократическому избранному президенту Леху Валенсе. В результате, кровавый душитель свобод Ярузельский обеспечил Польше самый плавный и ненасильственный в Восточной Европе переход от коммунизма к демократии.

Ток-шоу Нюренберг

После выхода на пенсию генералу Ярузельскому стало намного труднее сохранять прежнее аристократическое достоинство. Теперь беззащитного старика мог пнуть любой желающий, поэтому имя генерала склоняли на все лады, его таскали по судам, грозились повесить за преступления против человечности, про него снимали чернушные документальные фильмы и публиковали исторические исследования сомнительной достоверности.

Генерал никогда не прятался от этих потоков грязи. Почти до самой смерти он честно ходил на все интервью, сидел в прямых эфирах лицом к лицу со своими противниками и спокойно, размеренно и очень детально отвечал на все обвинения, которые в него бросали. Почему он должен прятаться? Нет, он готов отвечать за все свои решения до единого.

Это было удивительное зрелище, когда гордый и прямой, почти 90-летний старик, который валил лес на Алтае, который брал Берлин, сидит в прямом эфире и выслушивает всякие претензии от говноэкспертов, которые и советской власти-то не помнят. Когда его стыдят цитатами из его выступлений 50-х годов. Когда ему тыкают какой-нибудь армейской чисткой из начала 60-х и с позиций недостижимого нравственного превосходства ехидно спрашивают: неужели бы вас сослали в Сибирь, если бы вы отказались участвовать в этой гадости? На что генерал спокойно отвечает, что эта чистка действительно была отвратительной, и он ужасно сожалеет, что был не в силах ее предотвратить, но давайте люди, видевшие Сибирь только на картах, не будут рассказывать про нее ему, генералу Ярузельскому, которого туда реально ссылали.

Почти до самой смерти генерал сохранял поразительную ясность ума и неустанно в книгах и интервью в мельчайших подробностях объяснял полякам мотивы всех своих решений за время пребывания в руководстве коммунистической Польши. И к чести поляков, надо сказать, что большинство из них его услышали. По опросам последних лет, около 50% поляков оценивают роль Ярузельского в истории Польши как положительную, а как отрицательно – около 30%. Примерно также распределяется мнение тех, кто считает, что военное положение в 1981 году было оправдано, и тех – кто нет.

Правда, это все равно не обеспечит генералу вполне заслуженного места в некрополе краковского Вавеля, но вряд ли он сам туда стремился. В свое время, на вершине власти он отказался от звания маршала, потому что считал, что маршал в Польше может быть только один – Пилсудкий. Также и Вавель – для королей, Мицкевича и Пилсудского. А всякие Качиньские, которых туда положили на эмоциях и впопыхах, – это временное и наносное, оно пройдет и забудется. Также, как забудется грязь, вылитая на генерала Ярузельского, который может и принимал в своей жизни не самые правильные решения, но всегда был абсолютно честен и никогда не уходил от ответственности.